C этого времени «Мурома» осваивает редкие старинные народные инструменты – брелки, сопилки, рожки…

Ещё студентом музыкального училища Александр Черников заслушивался сохранившимися записями рожечников Владимирской губернии – самобытных музыкантов-исполнителей народных мелодий на пастушьих рожках.

Пастуший рожок – вроде бы незамысловатый инструмент, а до чего ж сильно завораживает красотой и мелодичностью звучания. Недаром в старину пастух, который играл на рожке, зарабатывал вдвое больше своего напарника, у которого в руках был один лишь кнут. Оказывается, стадо гораздо охотнее подчиняется мелодике рожка, нежели кнуту, да и молока коровы дают больше под звучание рожка!

В рожке, гудящем на просторе,
И в дудочке из камыша
Поёт о радости и горе
Народа светлая душа!

Музыкальное искусство рожечников изначально неотделимо от песенного фольклора. Протяжная многоголосая песня сложилась к XVI-XVII столетиям. При этом пастуший рожок как музыкальный инструмент получил распространение в конце XVII – первой половине XVIII столетий.

Однако наши предки ещё в глубокой древности умели извлекать звуки из пустотелых рогов убиваемых на охоте животных. В рога и трубы дудели определённые сигналы, которые были принадлежностью военного и дворцового обихода. Использовали подобные сигналы и пастухи, и, кроме того, исполняли и несложные наигрыши, построенные на натуральном звукоряде.

Позже инструменты делали из козлиных и коровьих рогов, а также из дерева. Да и ни к чему пастухам инструменты столь же громогласные, как военные. И название за укрепилось уменьшительное – рожок.

Пастуший рожок – знак сугубо мирной крестьянской жизни. Пастух, играющий на рожке, – это символ лада и покоя в сознании русских людей, издревле занимающихся земледелием и оседлым скотоводством.

В традиционном значении сигнального пастушьего инструмента, собирающего стадо на утренней зорьке, упоминает рожок А.С. Пушкин в «Евгении Онегине»:

Но вот уж лунного луча
Сияние гаснет. Там долина
Сквозь пар яснеет. Там поток
Засеребрился; там рожок
Пастуший будит селянина.

Постепенно рожки из сигнальных инструментов стали сугубо музыкальными. Овладение этим инструментом требовало большой затраты сил и времени, то есть необходимого досуга, что было доступнее всего пастухам. Не случайно именно в среде пастухов сосредоточились высшие достижения инструментального народного искусства, зародилось творческое и исполнительское мастерство рожечников.

Пастухи славились не только сольной игрой на рожках, но издавна были “штатными музыкантами” своего села или деревни, обслуживающими досуг крестьян: под аккомпанемент пастушьего рожка пели, плясали, водили хороводы. Хорошо знакомые с искусством распева пастухи нередко выступали и как певцы и, опираясь не только на материал сигнальных зовов, но и на народное песенное творчество, создавали свои наигрыши и совершенствовали мастерство вариационной разработки музыкальных тем. Во второй половине XIX в. на волне возросшего интереса к русской народной песне, изучения мифологии и фольклора немалую популярность приобретают артели рожечников – “хоры”.

…Пастух обходит неспешными кругами стадо. Он смотрит в заречную даль. Прислушивается, как умолкает к вечеру природа. Ветер растаял. Пахнет клевером, кувшинками над водной гладью. Облака медленно плывут к иному берегу. Тишина. Откуда-то, так не близко, донеслось, как в деревне звякнуло колодезное ведро, заныла жалобно калитка... И залился пастуший рожок.

В тёплый тихий летний вечер шёл полем молодой столяр Николай Кондратьев домой в деревню Симаково Владимирской губернии. Здесь отроком был подпаском у отца-пастуха. «Учись играть на рожке! – наставлял отец. – Платить будут больше вдвое против неиграющего».

Мальчик выводил на самодельном рожке песенные наигрыши – многозвучные, с подголосками. «Кабы два да три рожечника! Сыграли бы вместе!» Стал столяром, да не оставил игру на рожке. «Даст Бог, и соберу пастухов или подпасков, – замышлял. – И сам на славу сработаю рожки. Либо берёзовые, либо липовые, либо можжевеловые – эти особо справные: дерево прочное, тугое, звук в нём вязнет, а исходит чистым... Нынче всё гармонь да гармонь, а раньше-то умелым рожечником вся деревня хвалилась!»

…«Однако крепко кто-то на рожке песню выводит. Дай-ка подтяну!» – и запел Николай чистым сильным голосом. Чуток приумолк рожечник, да тут же и повторил на рожке напев услышанный. Видит Николай, у костра мужики. Знакомые, земляки.

Поначалу в “хор” (как в ту пору называли всякий ансамбль), точно в артель, мужики не шли: не грех ли оставить землю-кормилицу да “податься в артисты”. Однако ж после трудов праведных земледельческих сбирались поиграть песни старинные на голоса разные.

И всё ж со временем из таких вот крестьян и собрал Николай Васильевич Кондратьев первый “хор” владимирских рожечников, который в 70-е годы XIX столетия выступал не только в России, но и за границей. Ещё до триумфа организованных С.П. Дягилевым «Русских сезонов» в столице Франции Владимирский «Хор рожечников» Н.В. Кондратьева выступал в 1884 г. на Всемирной выставке в Париже и покорил мировую публику. Музыкальная Европа смотрела на необычный ансамбль не просто как на диковинку, а как на самобытное чудо, присущее русской православной культуре.

Начиная с 1890 г. длинные кафтаны и поярковые шляпы рожечников можно было встретить на знаменитой Нижегородской ярмарке. Там же выступал и ещё один знаменитый хор рожечников, созданный известными солистами братьями Петром и Николаем Бахаревыми. Многие стремились на ярмарку специально, чтобы послушать эти дивные ансамбли. Неизгладимое впечатление произвела игра владимирских рожечников на Максима Горького, который познакомился с музыкантами на Нижегородской ярмарке и подружился с ними.

В репертуар рожечников XIX в. входили не только песенные, но и танцевальные мелодии, обработанные на основе метода вариационного полифони-ческого развития музыкальной темы, воспроизводимой исполнителями поочерёдно в импровизационной манере.

Каждый рожечник хора был в своем роде уникальным музыкантом-самоучкой. Сделанные в то время на фонографе записи не могут, к сожалению, донести сегодня всей красоты рожечной игры.

В исполнении музыкантов двух минувших столетий мелодии владимирских рожечников ещё можно было услышать в первые десятилетия XX в., и едва ли не в последний раз – в 1923 г. на открытии Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве.

На этом история пастушьего рожка обрывается, однако не завершается…

Известный музыкант Василий Васильевич Хватов, организатор оркестра при хоре им. М.Е. Пятницкого, пригласил владимирского рожечника Николая Солодихина и попросил инструменталиста Владимира Сизова учить пастуха музыкальной грамоте. При этом и сам Н. Солодихин передавал В. Сизову народную манеру игры на рожке. Впоследствии они обучили игре на этом инструменте других музыкантов. Так в оркестре хора возродили звучание владимирских рожков.

Вновь заиграли владимирские рожки. Их звучание мы слышим и ныне.

В наше время, в 70-80-е годы XX в., искусство рожечников возродили как профессиональные исполнители, так и участники художественной самодеятельности – ансамбли «Русичи», «Веретёнце» (г. Москва), «Нерехтовские рожечники» (г. Нерехта Костромской области), фольклорные ансамбли Владимирского областного центра народных традиций Владимирского ополья «Владимирские рожечники» и «Радоница» (г. Владимир). Не в стороне оказался и ансамбль «Мурома». Этим исполнителям присуще тонкое и бережное отношение к народному подлиннику, мастерство ансамблевой игры, красивый истинно рожечный звук.

На собственные заработанные деньги ансамбль «Мурома»
сделал заказ лучшему владимирскому мастеру-рожечнику Владимиру Зайцеву – и начал осваивать секреты владения удивительными инструментами – пастушьими рожками.

* * *
На рожке пастух играет,
Льётся песенка легко,
И от песен прибывает
У бурёнок молоко.

Берега с травою сочной,
Даль заокская пестра.
Хорошо поётся ночью
У горящего костра.

Луг. Табун вдали пасётся.
Русский сказочный размах…
И привольно песня льётся
В наших муромских лугах.

Запеваем друг за дружкой
Голосисто, не спеша.
Искромётную частушку
Любит русская душа.

Купол церкви – свод небесный.
Звук взлетает высоко.
Человеку, как и песне,
В храме дышится легко.

Мы разложим на лужайке
Наш нехитрый инструмент.
Здесь гармонь, здесь балалайка…
Жаль, пилы с поленом нет.

У ансамбля «Мурома»
Денег нет, а песен – тьма.
Но дороже денег стоит
Эта с песнями сума.

Юрий Фанкин

Это было своего рода второе рождение ансамбля, с чем и связан выбор нового названия коллектива – «Мурома» (в согласии с обоими толкованиями происхождения названия финно-угорского племени мурома – “поющие” и “горние”, “вознесённые к небесам”, люди).

После триумфа в Париже Владимирского хора рожечников, почти через столетие – в 1995 г., ансамбль «Мурома» повторит их успех и покорит Францию!

Однако чтобы это европейское фестивальное турне состоялось, предстояли годы труда, а порой и “борьбы за выживание”: у всех – семьи, дети, а долгие репетиции и выступления – это вторая и чаще всего бесплатная работа после нелёгкого, изнурительного основного труда ради зарплаты, для многих – на заводе у станка.